«Я пишу своей кровью, и моя мысль неотделима от истории моей жизни»

Нассим Талеб, «Антихрупкость»

Нассим Николя Талеб, безусловно, личность феноменальная.

И дело даже не в том, что он выдающейся финансист… Его способность излагать свои мысли, привносить новые идеи в обыденные вещи, видеть неочевидное, обобщать и детализировать, благодаря написанным им книгам, смог оценить весь мир.                                                              

До «Антихрупкости» я читала «Одураченные случайностью». На меня произвела очень сильное впечатление эта книга. И я ждала «Антихрупкости», предвкушая. Ведь читать Талеба – это не только учиться торговать на бирже. Его книги гораздо шире. Они о мире в целом и о финансовых рынках лишь как о части этого огромного мира. Это не книги о торговых стратегиях. Это книги – мировоззрение, жизненная философия, которая распространяется, в том числе, и на финансовые рынки.

Любовь Талеба к философии «скептицизма» особенно ярко проявилась в последней книге. В «Антихрупкости»  её больше, чем во всех предыдущих произведениях автора вместе взятых. Думаю, что некоторых это отпугнет или разочарует. И надо признать, что читать эту книгу совсем непросто.

Но если отбросить сложность изложения, то о чем же в очередной раз пишет Талеб?

Мир непредсказуем. Самые важные события в истории человечества происходят неожиданно. Мы не можем ни предсказать их, ни, в большинстве случаев, реагировать на них адекватно. Что такое «адекватно» в понимании Талеба? Это способность извлекать пользу из чрезвычайных событий, предсказать которые мы были не в состоянии.

«Основной корпус моих текстов, — пишет Талеб, — посвящен неопределенности, случайности, вероятности, беспорядку и тому, как жить в мире, которого мы не понимаем, в мире случайном и сложном, с невидимыми элементами и свойствами; иначе говоря, как принимать решения в условиях непрозрачности среды».

Талебу нравится слово «антихрупкость», и, действительно, надо признать: оно «цепляет».

Но что он подразумевает под антихрупкостью? Это способность выживать в мире, который мы не понимаем. Но не только выживать, а совершенствоваться, вынося пользу из катастрофических последствий непредсказуемых событий.

«Если вы хотите обрести антихрупкость, заставьте себя «любить ошибки». В непредсказуемом мире человек не может не ошибаться. Более того, ошибки – это часть процесса познания и принятия решений. Только развитие посредством метода проб и ошибок может придать системе антихрупкость или умение адаптироваться и, что гораздо важнее для антихрупкости, умение извлекать выгоду из катастрофического стечения обстоятельств.

«Когда вы действуете методом проб и ошибок, случайность уже не совсем случайна, поскольку появляется на рациональной основе: вы используете ошибку как источник информации. Если всякая проба дает вам сведения о том, что не работает, вы яснее видите правильное решение, — а значит, каждая попытка становиться более ценной и вы воспринимаете ошибки скорее как издержки».

Перефразировав Талеба, можно сказать: «Если что-то не убивает нас, а делает сильнее, то это — антихрупкость». В качестве идеального примера антихрупкости, Талеб приводит миф о Гидре. В греческой мифологии Гидра – это змееподобное создание со множеством голов, обитавшее в озере Лерна близ Арголиды. Каждый раз, когда Гидре отрубали одну голову, на ее месте вырастало две новые. Гидра умела извлекать выгоду из повреждений.

Нам необходима «встряска», чтобы становиться сильнее. Если стресс не убийственен, то он — еще один стимул к развитию. Это не говорит о том, что нам «полезен вред», но «вред зависит от дозы». Именно на этом принципе основана вакцинация. «Избавление системы от стрессов – необходимых ей стрессов – необязательно хорошо».

Талеб считает лучшим путем к личному росту – проблемы. «Как добиться перемен? Для начала постарайтесь попасть в беду. Речь о серьезной беде, но, конечно, не фатальной».

Перемены в нас начинаются с внутренней необходимости. Если хотите, жажда выжить — самый сильный стимул к развитию. Древние римляне утверждали: «Развитие порождается голодом».

Или как говорили во времена моей молодости: «Ёжик – птица гордая, пока не пнёшь, не полетит». В этом и есть основная концепция антихрупкости Талеба. «Необходимость – вот истинная мать изобретения». Изобилие не стимулирует. Нужда куда более эффективный стимулятор к движению вперед.

Недостаток стресса, нехватка сложных задач делают слабыми лучших из лучших. Стрессоры – это информация. Для того, кто антихрупок, вред от ошибок должен быть меньше пользы от них же.

Таким образом, первое правило антихрупкости я бы сформулировала так:

Стрессовые ситуации антихрупкость использует для развития и движения вперед. Но есть одно «но», стресс не должен быть фатальным.

Талеб вводит понятие «избыточности». «Избыточность неоднозначна: в условиях, когда не происходит ничего необычного, она кажется пустой тратой ресурсов». Так человек имеет две почки, хотя при нормальных обстоятельствах мог бы обходиться и одной. Инвестор может долгое время держать часть своих активов в ликвидном кэше, который не зарабатывает никакой доходности. Но проблема в том, что необычное все-таки случается!

В современной экономике то, что Талеб называет избыточностью, принято считать страховкой «на всякий случай». Сам Талеб призывает считать это инвестицией, считая, что ее мнимая «неэффективность» может стать весьма эффективной очень быстро при определенном стечении обстоятельств.

Проблема в том, что маловероятные события, как ни странно, происходят не так уж редко. Как говорится в старой мрачной биржевой шутке: «Самой распространенной фразой биржевых трейдеров перед крахом стала «Такого я еще никогда не видел!»

Статистика вообще весьма коварная наука. Мизерная вероятность нежелательного события обычно игнорируется человеком. Мы даже называем такое событие невероятным, что в корне неверно. Ощущение «невероятности» наступления той или иной проблемы приводит к тому, что мы практически никогда не бываем готовы. При этом мизерную вероятность какого-либо благоприятного исхода наше подсознание рассматривает куда как «благосклоннее». Иначе лотерей и казино просто не существовало бы.

Кроме некой однобокости в восприятии маловероятных событий, существует еще одна проблема, и о ней пишет Талеб. Мы ничего не знаем о «наихудшем сценарии» развития событий. При проведении стресс-тестирования риск-менеджеры используют исторические данные: самый глубокий спад в экономике, самая разрушительная война, самое большое смещение процентных ставок, самое сильное падение нефти. При этом вся скрытая ирония в том, что рассматриваемые ими наихудшие события в момент, когда они происходили, были хуже, чем все известные к тому времени «наихудшие сценарии».  Как писал Лукреций: «Дурак верит, что самая высокая гора в мире равна по высоте той горе, которую он видел».

Именно поэтому антихрупкость это не просто умение приспосабливаться. Потому что «приспосабливаться» подразумевает умение выжить в текущих обстоятельствах или обстоятельствах, которые когда-либо имели место быть. Это, скорее, умение подготовить себя к жизни в условиях более мощных стрессоров, чем те, которые мы можем себе вообразить.

Человеческая антихрупкость имеет свои пределы. И разные стрессы далеко не одинаково влияют на нашу антихрупкость. Нейробиологи доказали, что сильный краткосрочный стресс способен оказать благоприятное воздействие на эмоциональное состояние человека. В то время как стрессы, пусть и не такие сильные, но «долгоиграющие», связанные с повседневной рутиной куда как опаснее для психологического здоровья человека. Талеб считает, что те же правила хороши и для экономики. Экономика не тостер, и не простая механическая система. Это скорее «сложный организм», который обладает антихрупкостью так же, как и человеческое тело.

По мнению Талеба, сложная антихрупкая система просто не может находиться в равновесии. Равновесие – это удел несложных неорганических явлений, вроде предмета на столе.

Для органических явлений равновесие равносильно смерти. «Для них норма – это всегда переменчивость, случайность, постоянный обмен информацией с внешней средой, а также стресс». Если требовать постоянства от  этой системы, она может перестать функционировать.

Таким образом, стимулом антихрупкости является всегда изменчивость, всегда движение, всегда перемены; и никогда покой и стабильность. Антихрупкость эволюционна.

«Когда происходит нечто случайное, реагировать слишком поздно, значит, организм должен быть готов испытать шок – или погибнуть».

Сама по себе антихрупкость – не панацея от краха и поражения. Мы не можем заглянуть в будущее. Все, что мы можем сделать – это подготовить себя к будущим войнам. Но это не гарантирует нам Победу.

Итак, читать такого Талеба весьма непросто. Еще сложнее воспринять его идеи, элегантно завуалированные многословием. Стоит книга вашего времени или нет, вопрос для меня непростой. «Антихрупкость», без сомнения, больше философское произведение, чем экономическое или финансовое. Сама идея «Антихрупкости» мне близка, но способ ее изложения, на мой взгляд, тяжеловат для нас, простых смертных.

Если вы все же соберетесь и осилите новую книгу Талеба, то к концу, я уверена, оцените красоту его идей:

— Случайности случаются.

— Невероятные события происходят гораздо чаще, чем мы думаем.

— Только нефатальные ошибки стимулируют развитие, провоцируя движение вперед. Поэтому их не стоит бояться. Другое дело, те ошибки, которые уничтожат вас – если не физически, то нравственно. Здесь надо быть внимательным и осторожным.

— Предсказать будущее невозможно, но можно попытаться подготовить себя к нему.

— Быть антихрупким – это уметь извлекать пользу из поражения.

 549 всего,  2 за сутки