Алчность и стадный инстинкт доминируют на финансовых рынках?
Одна из самых интересных тем в экономике — это что побуждает людей торговать на финансовых рынках. Как человек принимает решения? Какие эмоции испытывает при этом? Чем мотивирует для себя самого то или иное действие? И я сейчас не о торговых системах, фундаментальном или техническом анализе. Так ли уж верно утверждение, что страх, алчность и стадный инстинкт доминируют на финансовых рынках?
Алчность может заставить нас уверовать в абсолютно фантастически вещи. На протяжении 30 лет американцы получали предложения подписаться на информационный бюллетень с советами великого финансиста Дж. П. Моргана. В действительности Морган был уже давно мертв, но распространители бюллетеня утверждали, что общаются с его духом, который не может расстаться с фондовым рынком и выдает потрясающие советы по акциям. В 1948 году журнал Time разоблачил это надувательство. Но подписчики информационного бюллетеня пришли в негодование, поскольку призрак Дж. П. давал хорошие советы.
Подобные истории являются наглядным подтверждением того, что поведенческие реакции , связанные с деньгами и инвестированием, в значительной мере являются вопросами психологии. Однако, экономисты по традиции отрицают это. Как пишет в своей книге «Порхающая экономика» (Batterfly Economics) Пол Ормерод (Pol Ormerod) экономисты более 250 лет придерживаются теории рационального мужчины и женщины. По этой теории, рациональное отношение к деньгам заложено от природы, а люди по своей природе являются вычислительными машинами, способными с идеальной точностью анализировать риски и выгоды инвестиций. Такой взгляд льстит инвесторам, которым нравиться верить, что их решения основаны на рациональной оценки имеющейся информации.
Так ли мы рациональны, как нам кажется?
Реальность такова, что финансовые рынки всегда раскачиваются как маятники от эйфории к панике, а люди без особого успеха пытаются заранее распознать эти движения. Люди безрассудны. И в конце 70-х годов профессора Дэниел Канеман и Амосом Тверски начали серьезно исследовать экономические последствия иррационального поведения. Они скурпулезно фиксировали ошибочные решения, принимаемые людьми. В 2002 году профессор Канеман и профессор Верном Смит получили Нобелевскую премию по экономике за новый научный подход к исследованию иррационального поведения. Интересен тот факт, что из двух нобелевских лауреатов по экономике один вообще не являлся экономистом. Дэниел Канеман был на тот момент профессором Принстонского университета, специалистом по психологии. Он стал первым в истории психологом, удостоенным Нобелевской премии по экономике.
Даниэл Канеман (родился 5 марта 1934, Тель-Авив) — израильско-американский психолог, один из основоположников психологической экономической теории иповеденческих финансов, в которых объединены экономика икогнитивистика для объяснения иррациональности отношения человека к риску в принятии решений и в управлении своим поведением. Знаменит своей работой, выполненной совместно с Амосом Тверски и другими авторами, по установлению когнитивной основы для общих человеческих заблуждений в использовании эвристик, а также для развития теории перспектив; лауреат Нобелевской премии по экономике 2002 года «за применение психологической методики в экономической науке, в особенности — при исследовании формирования суждений и принятия решений в условиях неопределённости» (совместно с В. Смитом), несмотря на то, что исследования проводил как психолог, а не как экономист.
Традиционные экономические изыскания основывались, как говорилось выше, на предположении, что человек руководствуется соображениями собственной выгоды и способен на разумные действия для достижения этой выгоды. Исследования Канемана показали, что под влиянием своих труднообъяснимых причуд, вызванных, скажем, боязнью показаться слишком доверчивым, инвесторы принимают неразумные с экономической точки зрения и часто невыгодные им самим решения.
Изучение поведенческого аспекта в экономике называют бихевиористикой. Экономисты бихевиористской школы доказали, что наши финансовые решения зачастую иррациональны. Согласно предложенной Канеманом и Тверски «теории перспектив», участники рынка в гораздо меньшей степени руководствуются точным расчетом, чем думают авторы экономических моделей. Принимая решения, люди регулярно ошибаются, и их ошибки можно предсказать и классифицировать.
Рациональный человек не подвержен сомнениям, резким взлетам и падениям настроения, капризам и предчувствиям. Он способен с идеальной точностью просчитывать и принимать решения об инвестициях и рисках. Однако, большинство участников рынка, я думаю, догадываются, что этот человек существует только в воображении экономистов.
По статистике 8 из 10 инвесторов неизменно теряют деньги на рынке. Рост доступности информации и упрощения доступа на рынок с развитием интернета, нисколько не улучшило ситуацию. Торговля на финансовых рынках — занятие далеко неоднозначное. По словам известного финансиста Г. Кэссона, эта «деятельность вся состоит из вложений и спекуляций, и самый умный банкир не сможет сказать, где кончается одно и начинается другое. Многие инвестиции неожиданно превращаются в спекуляции, а многие спекуляции становятся инвестициями».
И на рынке, переполненном информацией, которая теоретически одновременно доступна всем, возможно, знание себя самого в итоге часто оказывается более важным, чем многие другие факторы. Начав понимать, что нужно делать, для того чтобы не терять деньги, начинаешь учиться побеждать.
Все люди, к сожалению, склонны к совершению определенных ошибок. Беда в том, что человек очень часто не желает признавать собственную иррациональность, а для победы над рынком необходима критическая самооценка.
Результаты масштабных исследований последних десятилетий, наглядно продемонстрировали, что поведение людей далеко от совершенства.
Кто такая Линда?
В конце 1970-х годов профессоры Канеман и Тверски начали документирование проблем, возникающих в процессе выработки решений человеком.
В одних из их экспериментов фигурировал вымышленный персонаж по имени Линда. Участникам эксперимента предлагалось решить следующую задачу:
Линда — незамужняя, прямолинейная и очень умная женщина. Ей 31 год. В студенческие годы она изучала философию. Тогда ее волновали вопросы дискриминации и социальной несправедливости. В ту пору Линда также принимала участие в антивоенных демонстрациях.
Какое утверждение из следующих двух кажется вам более вероятным?
- Линда работает банковским кассиром.
- Линда работает банковским кассиром, а также является активистом феминистского движения.
Удивительно, но большинство людей отвечают неверно. И споры о причинах этого продолжаются все эти годы. Экономисты традиционной школы утверждают, что ошибки обусловлены самим экспериментом. Бихевиористы считают, что традиционные теории рационального поведения не работают.
Так что же с Линдой? С большей вероятностью она работает банковским кассиром. Если взять всех банковских кассиров, то лишь некоторые из них окажутся активистками феминистского движения.
Выбравшие второй ответ на вопрос о Линде, склонны к так называемой «ошибки сопряжения». Вероятность двух взаимосвязанных утверждения будет ниже каждого из этих утверждений в отдельности. 85 % участников этого эксперимента дали неверный ответ. А вы как ответили?
В чем же причины индивидуальной иррациональности?
Во-первых, многие люди не сильны в математике. Они испытывают настоящий дискомфорт только от того факта, что для оценки инвестиционных рисков им придется смотреть на цифры и думать о них.
Вторая немаловажная проблема — наша чрезмерная самоуверенность. Мы не обладаем, например, математическими навыками для анализа инвестиционных возможностей, и в то же время не осознаем свою ограниченность.
Проявления чрезмерной самоуверенности многообразны. Когда людей просят оценить их способности относительно способностей окружающих, в среднем оценка всегда оказывается выше среднего. Так, намного больше половины людей оценивают свои водительские способности как попадающие в верхнюю половину предложенного диапазона, хотя это статистически невозможно.
Когда мужчинам предлагали оценить свои физические способности, в нижнюю половину диапазона не включил себя ни один из участников опроса.
Множество исследований подтвердило наличие данной тенденции в нашем самоанализе.
Наша чрезмерная самоуверенность влияет и на наше восприятие мира. Люди достаточно часто попадают пальцем в небо, потому что слишком полагаются на правильность собственных оценок. Мы ввязываемся в торговлю на финансовых рынках, располагая аналитическим арсеналом, в котором отсутствует несколько необходимых для инвестиционного анализа инструментов. Еще больше усугубляет ситуацию наша чрезмерная уверенность в том, что мы обладаем необходимыми способностями к инвестиционной деятельности.
В-третьих, проблема усугубляется еще больше объемом информации, которую инвесторам необходимо проанализировать. Мировой рынок никогда не спит. Финансовых рынков становиться все больше, и на них торгуется все больше акций, облигаций, опционов, производных финансовых инструментов, серебра, золота, нефти. В результате мы имеем информационную перегрузку.
Информационная перегрузка изучалась с помощью экспериментов. Испытуемый сидел перед множеством экранов и должен был отслеживать начало вторжения «красных» и начало вторжения «синих». По мере увеличения количества отслеживаемых данных испытуемые начинают испытывать стресс и совершают ошибки, которых в обычных условиях они не делают. Чаще всего они пропускают вторжение.
В-четвертых, исследования показали, что мы переоцениваем влияние рационального на наши решения и недооцениваем воздействие нашего подсознания. В результате этого мы часто просто придумываем связные истории, объясняющие причину наших поступков, а в действительности затрудняющие понимание их истинных причин.
В-пятых, это гордыня. Так один из героев известной книги «Маги фондового рынка» Пол Тюдор Джоунс II держал над своим столом две написанные от руки памятки. Одна из них гласила: «Газонокосилка срезает торчащую и жесткую траву, а трава, которая гнется, остается нескошенной». О чем это он?
Один из самых исследованных бихевиористами вопросов касается того, как упрямство людей оборачивается для них убытком. На мой взгляд, один из экспериментов в этой области под названием «ультимативная игра», очень ярко демонстрирует иррациональность человеческих решений.
«Ультимативная игра» заключается в весьма бесхитростных переговорах между двумя людьми. Два участника должны разделить некоторую сумму денег. Они изначально не в равных условиях. Один из них предлагает в каких пропорция поделить деньги. Второй должен или согласиться с предложением первого и забрать причитающуюся ему сумму, или отказаться от предложения, но тогда денег не получит ни первый участник, ни второй.
Изначально, второй участник находится в невыгодном положении. Он либо согласиться на предложенную сумму или не получит ничего. Но даже минимальная сумма, которую ему может предложить первый участник, значительно больше чем ничего. Эксперимент показал, что в том случае если предлагаемая сумма была мала ( менее 20% от общей суммы), то она обычно отвергалась, хотя с точки зрения второго участника выгодно соглашаться с любой предложенной суммой. Однако в этом случае «наказание» первого участника, предложившего оскорбительно малую часть денег, давало людям большее удовлетворение, чем их собственная выгода.
В-шестых, так называемый когнитивный диссонанс.
В 1950-х годах американский психолог Леон Фестингер (Leon Festinger) изучал феномен заразительного распространения слухов и наткнулся на работу индийского ученого по землетрясениям и их последствиям. Психолог по фамилии Сингх собрал 35 тысяч слухов, циркулировавших в районе, где толчки ощущались, но разрушений не было. Около 90% слухов предсказывали более значительные бедствия. Фестингер объяснял это следующим: «Люди были очень напуганы землетрясением. Они выбрались из убежищ, в которых скрывались. Они пережили сильное волнение, но теперь увидели, что ничего не случилось. Но так как они пережили сильный страх, у них возникла потребность создать для себя некий контекст, способный оправдать этот страх».
Фестингер тогда доказывал, что слухи о более значительных бедствиях не были направлены на провоцирование тревоги, а служили оправданием страха.
Теория диссонанса Фестингера можно изложить следующим образом: «Два элемента входят в диссонанс, если одно знание об одном и том же предмете логически противоречит другому».
Фестингер утверждал, что диссонанс может быть настолько психологически дискомфортным, что люди пытаются устранить этот дискомфорт с помощью невероятных утверждений.
Для примера, представьте себе быстрорастущий рынок. А вы не в нем. Вас одновременно будут преследовать два ощущения:
- Цены уже очень выросли, и рынок перекуплен.
- Я рискую упустить прибыль, если сейчас не куплю, так как такой сильный рост может продолжиться.
Да, да… Именно эта, знакомая любому торгующему на рынке человеку ситуация, и называется когнитивным диссонансом.
Фестингер сравнивал способы устранения диссонанса со способами устранения голода или жажды. Его идеи в применении к условиям рынка выдвигают на первый план тот факт, что многие инвесторы в процессе устранения диссонанса начинают испытывать эмоциональную привязанность к своим вложениям.
Когда рынок разворачивается и идет не в вашу сторону, это очень усложняет принятие решения о закрытии позиции.
Рациональный инвестор, о котором мы говорили в начале, конечно, заметил бы, что убытки растут, и принял бы меры для изменения ситуации. Но инвесторы, не способные выдержать когнитивного диссонанса, начинают искать оправдание своим прошлым инвестиционным решениям и не могут надлежащим образом справиться с возникшей ситуацией. Поэтому они удерживают убыточную позицию, выискивая новости в поддержку их мнения, о том, что ситуация измениться в благоприятную для них сторону. В этом нет ни алчности, ни страха, а более тонкий набор психологических механизмов, как сознательных, так и подсознательных.
Леон Фестингер (8 мая 1919, Нью-Йорк — 11 февраля 1989, Нью-Йорк) — американский психолог, специалист в области психологии регуляции мышления, социальной психологии, автор теории когнитивного диссонанса. Фестингер стал основной фигурой поворота послевоенной социальной психологии к экспериментальным методам. Помимо теории когнитивного диссонанса, известна также выдвинутая Фестингером теория социального сравнения, согласно которой человек в большинстве случаев оценивает себя и своё поведение на основе сравнения с другими людьми и их поведением.
В-седьмых, то, что Канеман и Тверски назвали «теорией перспектив».
В своей статье такую закономерность в 1984 году ученые поделились результатами исследования, в которой группе из 152 студентов предлагалось осуществить гипотетический выбор для того, что бы спасти 600 человек от стихийного бедствия. Согласно одной стратегии, существует 100%-ая уверенность в спасении 200 человек, а согласно другой — 33%-я вероятность того, что спасутся все, и 67% — что не выживет никто. 72% студентов, предпочитая менее рискованную стратегию, выбрали первый вариант. Тогда исследователи предложили другой группе студентов сделать выбор между теми же стратегиями, условия которых были по другому сформулированы. Студенты выбирали между уверенностью в том, что 400 человек погибнут наверняка и 33%-ой вероятность, что не умрет никто. С такой формулировкой только 22% студентов выбрали первый вариант.
Различие в выборе Канеман и Тверски объясняли именно способом представления вариантов, как несомненной выгоды и несомненной потери. Люди во время эксперимента избегали риска, когда выгода (человеческая жизнь) была под вопросом — они хотели получить выгоду наверняка. В тоже время люди предпочитали риск, когда альтернативой была несомненная потеря, даже если в этом случае существовала вероятность понести еще большие потери. Таким образом «теория перспективы», среди прочего, выводит: людям свойственно недооценивать свои потери. В качестве примера, пусть инвестор купил акцию по 50 $ и она выросла до 70 $. Если инвестор посчитает новую цену завышенной он продаст акцию. Но если инвестор купил эту же акцию по 90 $, а она упала до 70 $, то решение о продаже инвестору будет принять тяжелее, даже если он поймет, что в данной ситуации цена завышена.
Таким образом, неприятие убытков обычно ведет к большим убыткам. В связи с этим еще об одном эксперименте профессора Канемана. Он предложил участвующим в эксперименте принять участие в азартной игре. Выигрыш или проигрыш определяется тем, какой стороной вверх упадет подброшенная монета. Если участник не угадывает, платит пять долларов. Угадает, весь банк его. Канеман провел опрос, что бы выяснить минимальный размер банка, ради которого участники были готовы рискнуть пятью долларами. Средняя сумма, которая фигурировала в ответах, была 10 долларов. Канеман истолковал результат эксперимента следующим образом: людей гораздо больше огорчает потеря определенной суммы, чем радует прибыль аналогичного размера. Мы не желаем рисковать пятью долларами, что бы выиграть аналогичную сумму. Оправдать риск может лишь более крупный выигрыш.
На первый взгляд неприятие убытков кажется вполне рациональным. Никому не нравится терять деньги. Но стойкое неприятие убытков провоцирует вас на иррациональное поведение. Небезызвестный Ник Лисон потерял миллиард фунтов не в одночасье. Вначале он понес незначительный убыток по неудачной торговой позиции. Но вместо того, чтобы закрыть позицию, смирившись с убытком, Лиссон продолжал покупать фьючерсные контракты, пытаясь развернуть рынок в свою сторону. Неприятие убытков побуждает человека к риску, а точнее, к неоправданному риску. Что в конечном счете, как правило, приводит к еще большим убыткам.
Ник Лиcон ( родился 25 февраля 1967) — старший трейдер сингапурского отделения старейшего английского банка «Бэрингз». Его имя стало известно на весь мир в 1995 году, когда своими рискованными и несанкционированными операциями с фьючерсными контрактами на японский биржевой индекс Nikkei Лисон довёл «Бэрингз» до банкротства. Убытки банка в результате действий Лисона достигли 1,3 млрд долларов, что вдвое превышало собственный капитал банка. В результате «Бэрингз» был продан за символическую сумму £1 голландскому банку ING.
Лисон бежал из банка, оставив записку «Прошу прощения», был задержан в Германии, экстрадирован в Сингапур, осуждён там на 6,5 лет, из которых отсидел четыре в местной тюрьме.
Когнитивный диссонанс – это профессиональная болезнь на финансовых рынках: человек, анализирующий финансовые рынки и торгующий на них, всегда находиться под влиянием двух взаимоисключающих мнений. В соответствии с одним, всегда есть причины для покупки, в соответствии с другим – для продажи.
В-восьмых, это поиск закономерностей в случайных блужданиях.
Причину обычно находишь там, где ее ищешь. Подмечено, что людям сложно смириться с наличием чистой случайности и они стремятся во всем искать закономерности. Здесь может возникнуть так называемая иллюзорная корреляция между фактами, которая в свою очередь, которая в свою очередь может привести к иллюзии контроля. В качестве примера немного об эксперименте Б. Ф. Скиннера с голубями.
Скиннер назвал один из самых известных своих экспериментов «суеверными голубями». Птиц кормили через равные промежутки времени. Их кормили, ничего не требуя взамен, не добиваясь от них никакого определенного поведения. Соль эксперимента заключалась в кормлении через равные промежутки времени.
В результате эксперимента появились суеверные голуби. Хотя птицы получали корм строго по времени, они начали искать смысл в происходящем. Их поведение начало меняться и со стороны вполне походить на рациональное. Голуби стремились воспроизводить свое поведение, предшествовавшее получению корма.
Эти голуби демонстрировали классическую модель «стимул – реакция». Они воспроизводили движения, приводящие к желаемому результату, и избегали действий, дававших отрицательный результат. Каждый голубь выработал свое собственное суеверное поведение.
Эти суеверные голуби вели себя безрассудно, поскольку их действия никак не сказывались на конечном результате. Эти создания с крошечным мозгом искали закономерности в своем экспериментальном мире.
Мы не голуби, это бесспорно. Но так уж сильно мы отличаемся от них в своих попытках найти закономерности там, где их просто нет? Наше подсознание пытается искать логический рисунок в алогичных процессах. Цены на активы на финансовых рынках содержат существенный случайный компонент, однако мы постоянно пытаемся отыскать закономерности в этом информационном шуме. Невозможно всегда понимать рынок, потому что он часто также нелогичен и иррационален, как и сами люди.
Иллюзия контроля – вещь крайне опасная. Она ведет к чрезмерной самоуверенности при торговле.
Для успешного инвестирования требуются не особые математические способности, а готовность постичь свою собственную иррациональность, других инвесторов и рынков. Успех в инвестиционной деятельности зависит от тонкого понимания человеческих слабостей, в том числе и своих собственных. Непредсказуемость финансовых рынков вызывает у инвесторов чувство постоянной тревоги и напряженности, которое проявляется либо в иллюзии чрезмерной опасности, либо в отрицании опасности как таковой. Среди инвесторов существует «золотое» правило: «Твои вложения не должны мешать тебе засыпать». Если ваша позиция не дает вам спать, вы превысили допустимый именно для вас уровень риска. И дело не в том, что вы перестанете высыпаться. Превысив уровень толерантности к риску, вы скорее начнете принимать решения, руководствуясь своей иррациональной частью подсознания. В состоянии стресса наш мозг начинает использовать так называемые, рептильные отделы, предназначенные исключительно для реакции «борись-беги». Поэтому одна из основных задач любого инвестора, поборов в себе «животное начало», пытаться принимать большую часть своих решений, мысля рационально.
Источник: http://cfocafe.co/alchnost-i-rynok/
646 всего, 2 за сутки
Comments are closed